8 августа, 2024

Назвать книгу «Я люблю Россию» в наше время — это провокационно. Она вызывает вопросы, в том числе: что такое «Россия»? Или, если это слишком сложно, какие аспекты России любит автор и почему?

Хотя в настоящее время BEARR Trust мало контактирует с Россией и не может там работать, такие вопросы остаются актуальными, поскольку мы ищем проблески надежды на то, что Россия однажды может стать — по словам недавно освобожденного политзаключенного Владимира Кара-Мурзы — «нормальной, современной, демократической страной». Произойдет ли это, конечно, повлияет на организации гражданского общества и людей, с которыми BEARR все еще работает в соседних странах. Отсюда этот обзор книги о России и об авторе Елене Костюченко, чувстве потери по той России, которая могла бы быть.

В своей речи в Колумбийском университете Костюченко предполагает, что ее выбор названия был попыткой вернуть понятия «любовь» и «патриотизм» из узких интерпретаций, которые им навязывал Путин. Она утверждает, что «величайшая форма любви и патриотизма — это критика». Однако она не развивает эти идеи в книге, что, возможно, можно было бы сделать с помощью проясняющего введения типа того, которое белорусская писательница Светлана Алексиевич использует в начале Second-Hand Time, еще одного полифонического портрета постсоветского российского общества. Без него книга теряет некоторую тематическую связность и оставляет чувства Костюченко по отношению к своей стране открытыми для неверного толкования.

Это не фатальный недостаток, потому что в других отношениях книга превосходна, захватывающий портрет современной России, достойный сравнения с репортажами писателей, которыми Костюченко особенно восхищается: Алексиевич и Анны Политковской. Как и Second-Hand Time Алексиевич, книга структурирована как лоскутное одеяло из разрозненных историй и голосов: голосов обычных и часто маргинализированных людей. Большая часть книги состоит из длинных журналистских статей, которые изначально были опубликованы в газете «Новая газета», где Костюченко проработала 17 лет, с 2005 года до закрытия газеты российским правительством в 2022 году — в основном в ответ на ее репортажи о полномасштабном вторжении в Украину. Каждая из двенадцати статей сопровождается личным эссе, связывающим затронутые в статьях темы с размышлениями о собственной жизни Костюченко: взросление в Ярославле 1990-х годов, обретение призвания журналиста всего в 14 лет и ее развивающиеся отношения с государством, которое преследовало ее как за журналистику, так и за ЛГБТ-активизм.

Сейчас Костюченко живет в изгнании и по-прежнему подвергается риску со стороны российского государства. Вынужденная покинуть Украину после получения разведданных о том, что российская армия получила приказ убить ее, она переехала в Германию, где, как подозревают, российские агенты отравили ее в октябре 2022 года. Она написала «Я люблю Россию», когда восстанавливалась после этого нападения, которое она описала в статье для американского журнала N+1, доступной по этой ссылке.

Учитывая обстоятельства, ее достижение в написании книги тем более впечатляет. Книга более чем оправдывает обещание на суперобложке, что она «[перенесет] нас в места, которые нерусские никогда не видели, и [принесет] нам голоса, которых мы никогда не слышали». Дмитрий Муратов, ее бывший главный редактор в «Новой газете», пишет: «Костюченко не только находит свой путь в самую тьму, она добирается до самых темных ее уголков».

Ее храбрость и настойчивость в раскопках этих историй поразительны. В одной статье она работает под прикрытием в качестве ученика криминалиста, чтобы описать двадцать четыре часа за кулисами московского отделения полиции. В другой статье она проводит две недели в качестве «гостя» в интернате, государственном учреждении для людей с диагнозом психиатрических и неврологических заболеваний. Ее часто блокируют или угрожают, а иногда и подвергают физическим нападениям государственные агенты, полные решимости скрыть свои грязные секреты: тела погибших солдат, вернувшихся с теневой войны Путина в Донбассе в 2014 году; свидетельства скорбящих матерей из Беслана; крупномасштабная незаконная закачка химических отходов «Норникелем» в некогда нетронутые озера и реки Северной Сибири. Последняя статья, в которой Костюченко и группа экологических активистов гоняются по тундре, собирая образцы и видеодоказательства, находясь под постоянным преследованием частных и государственных силовиков, имеет темп и напряжение эко-триллера.

Качество письма Костюченко превосходно: в целом сдержанное, лаконичное, репортажное, но с художественным взглядом на показательные детали и талантом к лирическому описанию: «молочная скользкая дрожь на воде», стая птиц «как ожерелье из бус, подброшенное в небо». Как и у Алексиевич, у нее потрясающий слух для диалога; для улавливания «истинных голосов настоящих русских людей». В то время как Алексиевич сочиняет свои книги из сотен часов расшифрованных записей интервью, Костюченко, кажется, часто оказывается в ситуациях — как в вышеупомянутом полицейском участке или среди секс-работниц и их пьяных клиентов на сельской трассе — где ведение заметок или скрытая запись должны быть невозможны. Как бы она это ни делала, голоса звучат так же богато и достоверно. И за это ее переводчики Бела Шаевич и Илона Яжбин-Шавасс также заслуживают высокой похвалы, одинаково искусно передающие как красочный русский язык, так и более изящную описательную прозу Костюченко.

Итак, что же такое Россия, которую описывает Костюченко? В подзаголовке книги она называет ее «потерянной страной» в двух смыслах: во-первых, как страну, которую она потеряла, теперь, когда она должна жить в изгнании; и, во-вторых, как страну, которая потеряла свой путь, которая «скатилась в фашизм». В своем докладе в Колумбийском университете Костюченко определяет страну как «союз людей, разделяющих общую судьбу». Однако ее статьи раскрывают линии разлома и противоречия повсюду. Между богатой Москвой и обедневшими регионами, где Костюченко пишет большую часть своих репортажей. Между авторитарным режимом и либеральной оппозицией. Возможно, прежде всего, между русскими и «нерусскими», такими как нганасаны из Северной Сибири, о которых Костюченко пишет в двух статьях. Для нганасан российская колонизация была катастрофической: их язык и культура были стерты, их земля и среда обитания уничтожены, вместо них водка и насилие. Поэтому кажется противоречивым, что автор подразумевает, что так много десятков народов, от Чечни до Чукотки, все еще объединены неким качеством «русскости», которое связывает их с одной судьбой. В конце концов, Советский Союз тоже когда-то был страной.

Какой бы ни была судьба России, большинство людей в ее статьях не питают на нее больших надежд. «Нет работы, нет ничего», — говорит владелец магазина в деревне нганасан. «Вы смотрите в будущее, оно пусто». Такой беспомощный фатализм широко распространен. Алкоголизм, наркомания, насилие и самоубийства — обычное дело. Нигилизм тоже. В заброшенной больнице наркозависимые подростки играют в игру, которая «очень проста»: «вы поднимаете с земли шлакоблок — подойдет любой сломанный кусок бетона — и пытаетесь бросить его в голову другого человека». В другой статье, посвященной жизни в деревнях вдоль линии экспресса Москва-Санкт-Петербург, молодые люди немного более креативны. У них есть игра под названием «карты огня», в которой «тот, кто проигрывает в карты, должен поджечь здания». В таких местах российское государство кажется далеким и безразличным. Хотя поезда останавливаются в некоторых деревнях, никто не удосуживается установить приличные платформы, так что старушкам приходится держать руки, чтобы их затащили в поезда. Большинство «падают и приземляются на спины, как жуки, размахивая руками».

Кульминацией книги является статья из Николаева от марта 2022 года о жестокости российской армии на ранних этапах полномасштабной войны и заключительное эссе, в котором размышляется о закрытии «Новой газеты» и ее наследии. Это отражает заявленную Костюченко в книге цель — описать, «как Россия скатилась к фашизму», а война стала его надиром. Книга, безусловно, описывает последствия этого спуска, хотя и не столько его причины или то, что может произойти дальше. Для такого рода анализа хорошим дополнением станет книга русского писателя Михаила Шишкина «Моя Россия: война или мир?». Шишкин описывает Россию как запертую в порочном историческом цикле, «старую драму для трех актеров: молчаливых людей, демократической оппозиции и государства». В этих условиях «Я люблю Россию» можно воспринимать как книгу члена «демократической оппозиции», пытающегося дать голос «молчаливым людям». Но в то время как Шишкин едко критикует (не)развитие своей страны, Костюченко занимает более нейтральную позицию, по-видимому, не желая вовлекать простых людей в «фашизм», с которым она и ее коллеги так упорно боролись. С нерусской точки зрения по-прежнему трудно понять, что можно любить в различных мрачных проявлениях России, представленных в книге. С другой стороны, возможно, любовь является основным ингредиентом, который делает журналистику Костюченко такой бесстрашной и убедительной.

Вопросы о российской коллективной вине и соучастии, затронутые в «Я люблю Россию», ярко выражены в книге Катерины Гордеевой «Забери мое горе: голоса с войны на Украине». Как следует из названия, Гордеева разделяет стремление Костюченко, Алексиевич и других дать голос людям, которые в противном случае остались бы неуслышанными — в данном случае украинским беженцам, чьи жизни были разрушены войной. Их истории ужасны, включая свидетельства выживших из таких мест, как Мариуполь и Буча, которые стали синонимами российских зверств. Русскость Гордеевой является источником напряжения в ее встречах с украинцами, иногда приводя к конфронтации, — и Гордеева честна относительно этой динамики и того, как она себя чувствует.

Гордеева изначально была тележурналисткой и документалисткой, начавшей свою карьеру на российском телевидении в середине 1990-х годов. Во введении к книге она объясняет, что ей пришлось уволиться с работы, «когда пропаганда начала заменять свободу слова», а затем уехать из России в 2014 году после аннексии Крыма и начала войны на Донбассе. С тех пор она работает как независимый журналист, создав канал на YouTube Скажи Гордеевой, на который подписано более 1,5 миллиона человек. Одобряя ее книгу, Муратов описывает ее как «альтернативу огромной правительственной пропагандистской машине в одном лице».

Take My Grief Away изначально был 3,5-часовым документальным фильмом на ее канале YouTube Humans at War, который доступен для бесплатного просмотра. Многие из людей, которые рассказывают свои истории в книге, также появляются в документальном фильме, который вышел в июле 2022 года. Но, как говорит Гордеева, люди в ее фильме «не отпускали ее… Их голоса постоянно звучали в моей голове», поэтому она начала писать книгу.

Большинство интервью были взяты между весной и осенью 2022 года, поэтому они освещают начало и первые недели войны: шок и травмы невинных граждан, оказавшихся в таких местах, как Мариуполь, очевидцы того, как близкие были искалечены и убиты неконтролируемыми российскими солдатами, бессмысленное разрушение их жизней и домов. Большинство людей в замешательстве и не верят в то, что с ними произошло. «Я не знаю, почему, что мы с вами сделали?» — спрашивает один из интервьюируемых из Харькова. «Почему вы так с нами?» Хотя большинство из них сейчас находятся в физической безопасности в таких местах, как Польша и Германия, есть непреодолимое чувство потери: «Вы ушли, прямо из-под их бомб. Но вы больше не вы. «Ты больше не человек, ты беженец».

Неверие вызывает также невежество и бесчеловечность российских оккупантов. Одну украинку на российском «фильтрационном» пункте спрашивают, знает ли она людей, которые выступают против «освободительной операции России». Она поражена их глупостью: «Что, вы правда думаете, что все просто сидели и ждали, когда они придут, чтобы все у нас отобрать и всех расстрелять?» Другая женщина из Мариуполя описывает, как ее мужа убивают, когда танк разворачивается и стреляет в их квартиру. Выезжая из города, ей приходится проходить через блокпост, где дежурят кадыровцы, которые заставляют всех заявлять о своей поддержке Путина, отбирают сим-карты и расстреливают телефоны. В качестве утешения солдат хлопает ее по плечу, дает плитку шоколада и говорит: «Не плачь, женщина, все будет хорошо». Большинство историй рассказывают украинские женщины, жертвы войны, но Гордеева также включает несколько других точек зрения: невеста молодого российского призывника, который совершает самоубийство; пророссийский сторонник в Донецке; еще один российский солдат, который в первый день вторжения понимает, что его отправили на Украину, только когда роуминг данных на его телефоне меняется на украинского провайдера. Если уж на то пошло, эти интервьюируемые настроены к Гордеевой более враждебно, чем к украинцам, считая ее бренд независимой журналистики предательством. Русский патриот обещает «показать таким, как вы, как любить родину». Здесь и в других местах есть отголоски тем и голосов из «Я люблю Россию».

Несмотря на свои страдания, украинские интервьюируемые неизменно вежливы и достойны, даже когда признаются, что им некомфортно рядом с Гордеевой как с русской. Некоторые описывают чувство отвращения от того, что они все еще говорят и думают по-русски. «Я сейчас учу украинский», — говорит один из носителей русского языка. «Когда война закончится, я буду говорить только по-украински». Хотя большинство интервьюируемых признают, что Гордеева «отличается» по своим взглядам от большинства россиян, некоторые все еще испытывают к ней гнев. Украинский волонтер отвозит Гордееву на встречу с ее матерью, которая попросила поговорить с ней, как поклонница ее канала на YouTube. В машине дочь ругает ее: «Ты пишешь в своих социальных сетях, как тебе плохо, ой-ой, мы такие правильные […] как все это возможно, это не мы, это какие-то другие русские. Это ты. Я хотела тебе это сказать, Катя.’

Исследование Гордеевой собственных чувств и предыстории, стоящие за ее интервью, являются основными аспектами книги, которые отличают ее от оригинального документального фильма. Однако с точки зрения структуры и стиля книга не выходит за рамки своего происхождения как сборника телевизионных интервью — и некоторые люди могут предпочесть посмотреть фильм. Другим недостатком формата книги в контексте продолжающейся войны является длительное время подготовки к публикации. В то время как документальный фильм был своевременным в середине 2022 года, книга может показаться немного запоздалой, по крайней мере, для читателей, которые внимательно следили за войной и ее развитием в течение последующих двух лет. Пока война не закончится, истории, рассказанные в таких книгах, обязательно будут казаться незавершенными, и, к сожалению, конца ей пока не видно. Чтобы написать эту историю, потребуется больше времени, расстояния и украинских авторов. Но как пишет Муратов о российских журналистах в эти темные времена: «Даже если вы ничего не можете изменить, это не отменяет вашей обязанности все документировать». И в этом отношении Гордеева и ее переводчица Лиза Хейден оказали ценную услугу, записав эти голоса для потомков.

Как и Костюченко, Гордеева теперь не может работать в России, а в сентябре 2022 года ее объявили «иностранным агентом». Ни один российский издатель не осмелится опубликовать их книги, хотя в обоих случаях независимый российский новостной сайт Meduza вмешался и опубликовал русскоязычные версии. Надеюсь, однажды оба автора смогут вернуться на родину, где их примут и оценят их работу: возможно, в более приятное место.